Ночью 1 января 2010 года в Казани 15-летняя школьница Рената Хасаншина погибла под колесами автомобиля "Фольксваген Пассат", за рулем которого сидел некто Максим Владиславович Лавров 1988 года рождения. Местная телекомпания "Эфир" сообщила, что девушка перебегала проезжую часть в неположенном месте – на этой улице есть подземный переход. И еще – что очевидцев трагедии не было, хотя в новогоднюю ночь в том месте было многолюдно. На самом деле свидетели происшествия нашлись. И рассказали, как все произошло. Одна из них так описала случившееся: "Мы ехали с НКЦ. Я смотрю, стоит девушка на дороге в чем-то белом. Вдруг едет машина на бешеной скорости – 160-180. Ее сбивают… она летит 200 метров. Мы сразу остановились, вышли, подбежали. Она как живая, только уже не дышит… голова свернута… Руки, ноги тоже…" Удар был такой силы, что с Ренаты слетела обувь. Как говорят эксперты, это верный признак того, что исход наезда – летальный.
В большинстве подобных случаев первая реакция водителя – глубокий шок. Вторая – звонок в "скорую помощь". Это уже потом, отчасти придя в себя, человек начинает вспоминать обстоятельства: что ехал, например, с положенной скоростью, что знака пешеходного перехода поблизости нет, что пешеход появился на дороге как будто ниоткуда, а он, водитель, до последнего маневрировал, пытаясь избежать ужасного. Однако же Максим Владиславович оказался другого поля ягодой. Быстренько взял себя в руки и с места происшествия попытался скрыться. Его задержали очевидцы, вызвали "скорую помощь" и милицию. По словам прохожих, собравшихся в тот момент на месте трагедии, Лавров был изрядно пьян, едва держался на ногах. Но отчего-то прибывшие инспекторы ГИБДД это обстоятельство в протоколе не отразили (а в сообщениях СМИ, появившихся позднее, настойчиво повторялось, как заклинание, что водитель был трезв). Дальше история стала развиваться в лучших корпоративно-милицейских традициях.
Первым признаком, что все пойдет "не как должно быть", послужил тот факт, что автомобиль, на котором был совершено преступление, имел "непростой" номер. Не секрет, что в Татарстане, как, собственно, и во многих других субъектах РФ, регистрационные номера на автомобилях служат статусной "визитной карточкой". Например, люди из ближайшего окружения теперь уже бывшего президента Татарстана получали номера серии ОАА в региональном коде 16. Чем меньше число в номере данной серии, тем ближе его владелец к Самому. Очевидцы утверждают, что номер автомобиля премьера республики О 016 АА 16 (число 016 красиво сочетается с кодом региона и подчеркивает избранность хозяина автомобиля). Случаи остановки сотрудниками ГИБДД автомобилей с номерами ОАА неизвестны. Менее приближенные, но тоже "крутые" граждане безошибочно опознаются по номерам серий ВТМ и УУУ. Говорят, с такими тоже проблем на дороге не бывает.
Так вот, автомобиль, которым управлял Максим Лавров, был отмечен номером Р 017 РТ. Тоже не из "простой" серии, о чем сотрудники милиции прекрасно осведомлены, и с почти премьерской "017".
Однако не будем домысливать о силе номерного знака, когда есть иные, конкретные факты. После происшествия самым загадочным образом исчезли записи видеокамер, которые могли пролить свет на обстоятельства случившегося ДТП. Почему-то следователи ну никак не хотели возбуждать уголовное дело по факту гибели Ренаты. При этом семье погибшей ни сам Максим Лавров, ни его родители не принесли даже извинений, что уж говорить о соболезнованиях.
И тут выяснилось, что Максим Лавров – не совсем простой в городе Казани человек. Потому что папа его - Владислав Геннадьевич Лавров – долгие годы исправно служил в управлении ГИБДД по Татарстану, дослужился до должности заместителя начальника управления. В 2005-м году даже получил от президента республики звание "Заслуженный сотрудник органов внутренних дел Республики Татарстан". Вот уж действительно – "сапожник без сапог". Видимо, так беззаветно служил отец на благо дорожной безопасности, что не выбрал минутку, чтобы объяснить сыну: ездить по городу надо со скоростью 60 км/ч, а садиться за руль в пьяном виде вообще нельзя. Рассказал бы вовремя – и трагедии бы не случилось. Ныне Лавров-старший, по имеющейся информации, занимает пост зампредседателя физкультурно-спортивного общества "Динамо" Татарстана (председатель общества – министр МВД РТ Сафаров А.А). И, кто бы сомневался, что он использует административный ресурс, чтобы спасти сына от наказания – не допустить его уголовного преследования и суда.
Защитный отцовский рефлекс вмиг отмел такие понятия, как честь офицера, моральные и гражданские обязанности.
Долгое время "заслуженному сотруднику органов" Владиславу Лаврову и его соратникам по милицейскому цеху все удавалось. Дело не заводилось. Родителей погибшей девочки убеждали не поднимать шум. Убеждения быстро перешли в откровенные угрозы. Разумеется, угрожают анонимно, названивая по телефону и вполне конкретно описывая последствия неповиновения воле всесильных. Но Ольга Валентиновна, мама Ренаты, потеряв дочь, была настроена решительно. Написала жалобу Генеральному прокурору Юрию Чайке, копии - главе МВД Рашиду Нургалиеву и прокурору Татарстана Кафилю Амирову. Отправила письмо и президенту Медведеву. И только после этого, спустя месяц, дело все-таки завели. Однако завели его по "облегченной" части 3 статьи 264 УК РФ: нарушение ПДД, повлекшее по неосторожности смерть человека. Хотя совершенное преступление явно квалифицируется по части 4 данной статьи – то же деяние, но совершенное в состоянии алкогольного опьянения. И с более суровым наказанием.
Не менее сильно разочаровывает поверхностный подход в расследовании. В деле куцые показания, взятые, насколько стало известно, не у непосредственных очевидцев, которые присутствовали на месте ДТП и общались с прибывшими сотрудниками оперативных служб, а у совершенно неясно откуда взявшихся лиц. Очевидно, это делается намеренно, с целью закрытия дела. Не одни ли и те же лица стоят за расследованием "на тормозах" и звонками родным погибшей с угрозами?
На днях Ольга Хасаншина, отчаявшись, обратилась к бывшему шефу Лаврова-старшего – начальнику УГИБДД МВД Татарстана Рифкату Минниханову. Пятидесятилетняя женщина откровенно написала главному в республике блюстителю безопасности движения: "И если Лавров – убийца моей дочери – не получит минимум 5 лет лишения свободы, значит, я буду считать, что именно вы, Рифкат Нургалиевич, пользуясь своими полномочиями, "уберегли" убийцу от суда". Сомнений в том, что переживающий за отпрыска папа обратился за помощью к своему бывшему шефу, почему-то не возникает…
Насчет полномочий Ольга Валентиновна верно подметила. Легко поверить, что в абсолютной власти полковника Минниханова не дать делу дойти до суда или развалить его в суде. Впрочем, полномочий Рифката Минниханова с избытком хватило бы и на то, чтобы заставить своих подчиненных добросовестно выполнять служебные обязанности, а не прикрывать "тылы" бывшего коллеги и не покрывать его сына-убийцу. Данное дело станет "лакмусовой бумажкой" для правоохранительной системы Татарстана: будет ли расследовано преступление по закону, невзирая на личности, или нет. В последнем случае никто не сможет переубедить убитую горем мать в том, что г-н Минниханов не имеет к этому отношения. А значит – станет соучастником убийства.
Как распорядится своими полномочиями начальник республиканского ГИБДД и, по совместительству, старший брат нового президента Татарстана, пока неизвестно. Остается лишь надеяться, что помимо выделения "особых" номеров для "особых людей" милицейские начальники не забывают исправно исполнять и свои прямые служебные обязанности.
Родители юной Ренаты просят у высших чинов российского правосудия совсем немного: "обеспечить объективное и независимое расследование". Возникает вопрос: теперь рядовые граждане каждый раз должны обращаться с подобными просьбами в верховные инстанции, если убийцей оказывается родственник правоохранителя или товарищ высокопоставленного чиновника?