За принятие резонансного законопроекта, который уже назвали "закручиванием гаек" или "расправой над оппозицией", проголосовали 238 депутатов, против выступили лишь 91 депутат. В целом закон был принят усилиями депутатов "Единой России", ими же и инициированный. Еще в ноябре предыдущего года статья окончательно исчезла из УК РФ, чтобы теперь "радостно" вернуться с новыми значениями для штрафов.
Наказание в виде штрафа по новой статье будет составлять до 500 тысяч рублей, вместо прежних 200 тысяч, или же обязательных работ на срок до 160 часов. Клеветой признается распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. В случае если преступник оклеветал кого-либо с использованием служебного положения, то штраф будет уже составлять 2 млн рублей максимум или 320 часов обязательных работ.
В случае, если человек обвиняет лицо в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, то штраф будет составлять 5 млн рублей, а срок обязательных работ до 480 часов.
"Конечно, клевета сама по себе вещь довольно страшная. И я не редко на себе испытывал ее влияние, что вызывало желание разобраться с ее распространителями, что называется, по полной программе", - заявляет Павел Гусев, глава комиссии Общественной палаты по свободе слова.
"За благими намерениями у нас всегда следует опасность все перевернуть в личных целях. И, на мой взгляд, тот закон, который сейчас приняли, смогут использовать прежде всего против СМИ, которые занимаются журналистским расследованием, и это меня очень смущает и тревожит", - добавляет Гусев.
Иными словам бочку со "зловонным" словом правда, могут прихлопнуть крупной денежной суммой, которое может себе позволить не каждое издание, не каждый журналист.
Сегодня у здания Государственной Думы также журналисты, возмущенные "клеветой" провели пикет против возвращения в УК РФ статьи "Клевета". В пикете приняли участие Илья Азар, Тихон Дзядко, Сергей Смирнов, Захар Май, Юрий Сапрыкин.
К протесту присоединился Союз журналистов России. Председатель Союза Всеволод Богданов, в которой закон о клевете, принимаемый Госдумой, назван уязвимым.
Журналисты негодуют – новый закон, по сути, закроет целый жанр журналистских расследований, заменив их на привычную с советских времен "пропаганду", когда про верхние эшелоны власти пишут только в положительном свете, а все остальные порочащие, подчас обнажающие пороки и преступления власти, останутся для разговоров на кухнях, знакомых с периода "застоя" при Брежнева, который, по мнению многих обывателей, возвращается.
Журналист Тимур Олевский называет закон о клевете – "законом для битья", позволяющий прокуратуре возбуждать дела без согласия потерпевшего, попросту говоря расправлять с людьми, копнувшими глубже необходимого, задевшими чьи-то интересы, якобы под предлогом защиты чести и достоинства.
Также пришедшая на пикет журналистка Юлиана Лизер рассказала о больших рисках журналистах, связанных не столько с угрозой для жизни теперь, сколь с огромными денежными штрафами, а фактически с затыканием ртов. Другая представительница журналистской когорты Таиссия Бекбулатова отмечает, что фактически статья "Клевета" ставит журналиста в тупик, перед выбором – сберечь свое имя, или рассказать правду, а ведь именно последняя является главной целью занятия журналистов. В случае, когда журналист берет у кого-то интервью, кто пожелал остаться неизвестным, и этот человек сообщает о хищении крупной суммы или другом тяжком преступлении, совершенном кем-то среди первых лиц государства, то такая информация становится клеветой без указания источника, с другой стороны, назвав имя источника нарушается журналистская этика.
Исход будущих уголовных дел, впрочем, предельно ясен. Вспоминаются процессы, связанные с персонами Доренко, Познером и прочими-прочими известными журналистами, чье слово стало причиной обвинения их в клевете, хотя подчас они лишь констатировали только тот факт, которых был притчей во языцех. Журналисты уверены, судебное правосудие в данном случае будет отнюдь не регуляторами справедливости, защиты чести и достоинства, а именно рычагом давление на едва зародившаяся не то, чтобы свободу слова, скорее на журналистский порыв – доносить людям правду, несмотря ни на что.