Принуждение к правосудию

После серии публикаций, посвященных громкой судебной тяжбе между известным московским адвокатом Абдулой Гаджиевым и следователем Пресненского районного отдела Следственного комитета Цепелевым, который отказался возбудить уголовное дело против председателя Верховного Суда Лебедева, "дело Гаджиева" привлекло к себе большой общественный интерес.

Предыстория судебного прецедента

Вкратце предыстория выглядит так. Адвокат Гаджиев, возмущенный ошеломляющим уровнем судебной волокиты и затягивания рассмотрения дел в Верховном Суде России, отчаявшись найти решение этой проблемы "обычным" способом, то есть путем подачи жалоб и обращений, был вынужден инициировать возбуждение уголовного дела против председателя Верховного Суда Лебедева, найдя в деятельности последнего все признаки халатного отношения к своим служебным обязанностям. Обвинив Лебедева в уголовном преступлении, а именно в халатности, Гаджиев обратился к председателю Следственного комитета (СК) при Прокуратуре России Бастрыкину с заявлением о возбуждении уголовного дела.

Так как, согласно нормам закона, Следственный комитет при Прокуратуре РФ обязан проверять всю информацию об уголовных преступлениях, поступившую к ним, Бастрыкин отправил заявление Гаджиева на рассмотрение в Следственное управление СК по Москве, а оно, соответственно, спустило его еще ниже - в Следственный отдел по Пресненскому району. Старший следователь Цепелев, оказавшийся на самой низкой ступеньке следственной иерархии, обязан был либо возбудить уголовное дело против Лебедева, либо принять решение его не возбуждать, так как спустить вниз "по подследственности" он уже не мог. Дальше просто некуда.

Следователь районного Следственного отдела, естественно, не отважился на возбуждение уголовного дела против председателя Верховного Суда. Тогда Цепелев, в силу каких-то своих суждений, решил отделаться банальной отпиской о том, что он не находит оснований для проведения проверки, ибо не усматривает признаков преступления.

При этом Цепелев, сославшись на служебную Инструкцию (отметим, что не на конкретный ее пункт, как принято у юристов, а на Инструкцию в целом), направил Гаджиеву письмо с отказом проверять его заявление. Иными словами, он не вынес постановления, не провел проверку... Он вообще ничего не сделал…

Естественно, что адвокат был шокирован таким поведением следователя и подал на бездействие следователя Цепелева жалобу в Пресненский районный суд, требуя обязать его проверить заявление и принять по нему процессуальное решение.

Дело дважды откладывалось: первый раз не могли найти Цепелева, а второй - его документы, необходимые для рассмотрения дела.

И лишь на третий раз слушание жалобы на бездействие следователя наконец-то состоялось в полном объеме.

Вел дело судья Пресненского районного суда с запоминающейся фамилией Гайдар. Однако, в отличие от своего героического однофамильца, он не смог проявить необходимую храбрость, чтобы поступить по справедливости. В итоге, он, дабы помочь следователю, признал его решение верным на основании уже другой служебной Инструкции, на которую сам Цепелев даже не ссылался.

Естественно, Гайдара и Цепелева можно понять - служители Фемиды районного масштаба просто не могут никоим образом способствовать тому, чтобы против "самого главного начальника правосудия" возбудили уголовное дело.

Поражает даже не круговая порука, а обыкновенное "тяп-ляпство", когда одно заведомо неправомерное решение заменяют другим таким же нелепым.

А неправомерность заключается в том, что служебная Инструкция в данном случае не может служить основанием для отказа, а вернее сказать "отписки", которую официально следователь Цепелев направил адвокату Гаджиеву. Вообще же для решения такого рода существуют только УК и УПК, а всякого рода должностные Инструкции, априори, законными актами не являются.

В итоге, вместо рассмотрения дела о волоките, волокита сама "опутала" это дело. Причем, если изначально Гаджиев был недоволен только процедурой затягивания рассмотрения дел, то теперь он разочарован и в судебных решениях, принятых по поводу его последней жалобы на Цепелева... А ведь начиналось-то все с того, что Гаджиев просто пытался разобраться, почему рассмотрение дел в Верховном Суде НАСТОЛЬКО неоправданно затянуто. Особо стоит отметить то, что Гаджиев не протестовал против принятых судом по его обращениям решений. Он был возмущен исключительно нарушением процессуальных сроков рассмотрения его жалоб. К примеру, один из его подопечных ждал рассмотрения жалобы на арест целых 4 месяца, другой - рассмотрения жалобы по его гражданскому делу 8 месяцев...

Мнение независимых экспертов

Чтобы проверить, насколько справедливы доводы Гаджиева, корреспондент The Moscow Post обратился за комментариями к известному адвокату и политику, сопредседателю Координационного совета движения "За Путина", Павлу Астахову.

На вопрос корреспондента The Moscow Post, можно ли бороться с судебной волокитой, связанной с рассмотрением жалоб на российское правосудие, адвокат Астахов дал следующий ответ: "Бороться с этим можно и нужно, потому что из-за частых затяжек в рассмотрении дел, такое больше количество жалоб, не находя своего рассмотрения в Верховном Суде, уходит в Европейский суд. Поэтому Россия и вышла на первое место по количеству обращений в Европейский суд в связи с нарушением прав граждан на отсутствие доступа к правосудию. То есть, согласно статье 6 международной Конвенции, это либо неисполнение судебных решений, либо затягивание исполнение судебных решений. Так вот, естественно, что это ненормальная ситуация, которая позорит нас перед мировым сообществом и, прежде всего, перед Европейским судом. На мой взгляд, есть механизмы, которые позволяют добиться рассмотрения в те сроки, которые указаны. Когда в Европейской Конвенции о рассмотрении судебных дел написано "в разумные сроки", это значит, в разумные сроки, и как только дело поступило, то есть его завели, оно должно быть рассмотрено. Если жалобу надо вносить, то ее надо вносить незамедлительно. Вот и все… И ни каких других критерий выдумывать не надо".

Затем, разговор зашел о методах борьбы с несправедливыми судебными решениями. Астахов заявил, что борьба с судебной волокитой во многом зависит от терпения гражданина: "Все зависит от вашего терпения – хотите, можете обращаться в Европейский суд… А как еще бороться?.. Ну, подавать жалобы председателю Верховного Суда лично. Я бы советовал так делать, потому что ответственность за действия Верховного Суда несет его руководитель".

Когда дело коснулось Верховного Суда, речь о котором шла в предыдущей части данной статьи, корреспондент The Moscow Post поинтересовался, что делать тем гражданам, которые имеют претензии к этому высокому судебному органу. В своем ответе Астахов был краток: "Пускай в таком случае обращаются в Общественную палату. Там есть комиссии по надзору за деятельностью судебных и правоохранительных органов. Есть, конечно, и другие механизмы, хотя они и не имеют прямого влияния, но косвенно могут быть использованы".

В завершении разговора корреспондент The Moscow Post решил поставить вопрос ребром и сравнить позицию адвоката Астахова и адвоката Гаджиева. Так на вопрос, несет ли господин Лебедев ответственность, за то, что происходит в Верховном Суде, Астахов дал следующий ответ: "Вы знаете, я не могу такое сказать, потому что господин Лебедев, председатель Верховного Суда, – он за все несет ответственность. Ну что ж, такой пост, такое время, такая страна".

Как вы можете видеть, мнение господина Астахова и господина Гаджиева, из которых следует, что председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев несет ответственность за свое "подшефное хозяйство", полностью совпадают.

Чтобы узнать позицию независимого эксперта, не имеющего отношения к адвокатской деятельности, корреспондент The Moscow Post обратился за комментариями к депутату Государственной Думы, секретарю центрального совета партии "Справедливая Россия", Геннадию Гудкову.

На вопрос корреспондента The Moscow Post о том, как Гудков оценивает работу российских судов, депутат категорично заявил, что "качество работы этих институтов правосудия, к сожалению, оставляет желать лучшего".

Далее корреспондент The Moscow Post попытался узнать, а в чем причина столь низкого качества работы российской судебной системы. Разговор опять свелся к той самой пресловутой волоките, о которой не раз упоминали в этой статье Гаджиев и Астахов.

Тогда корреспондент The Moscow Post был вынужден задать господину Гудкову вопрос о его отношении к тому, что в последнее время в Верховном Суде сроки рассмотрения жалоб затягиваются на неопределенное время. Как выяснилось, мнение парламентария во многом совпало с мнением адвокатов: "Я, как и всякий нормальный человек, отношусь к этому негативно, хотя я и понимаю, что в настоящий момент Верховный Суд сильно перегружен. Согласитесь, что такое количество дел переварить коллегиям Верховного Суда за установленное законом время крайне сложно. И все это говорит о низком качестве работы на местах. Это говорит о неудовлетворительном качестве работы определенных судебных инстанций".

Теперь, когда ясны позиции независимых экспертов, стоит вернуться к дальнейшей судьбе так называемого "дела Гаджиева", в котором смелый адвокат решил призвать к ответу самого председателя Верховного Суда Вячеслава Лебедева.

Поединок начался

Итак, отчаявшийся адвокат Гаджиев решил пойти в Мосгорсуд с обжалованием постановления Пресненского суда, который признал правомерным бездействие следователя Цепелева, не пожелавшего проверять заявление о возбуждении уголовного дела против Лебедева. Но в этот раз адвокат прибавил к своей жалобе еще и просьбу вынести в адрес судьи Гайдара частное постановление, так как последний своим парадоксальным решением дополнить одну Инструкцию другой, фактически принял сторону следователя Цепелева, грубо нарушив этим принцип беспристрастности суда.

Именно с таким праведным гневом Гаджиев 25 февраля 2009 г. предстал перед судьями Мосгорсуда.

Теперь вместо "колеблющегося" Гайдара его место заняла целая "тройка правосудия". Отметим, что в их число входил умудренный опытом судья Мариненко, председательствовавший на этом процессе, и его высококвалифицированные коллеги.

Однако, несмотря на их квалификацию и опыт, с подобным делом они встретились впервые.

Отметим, что "дело Гаджиева" стало своеобразным прецедентом, когда один адвокат открыто выступил против несправедливости всей судебной системы. Недаром интервью Гаджиева относительно его претензий к председателю Верховного Суда Лебедеву "Новая Адвокатская Газета" назвала прецедентом. Кстати, Гаджиев ознакомил судей с публикациями в "НАГ" и "The Moscow Post".

Стоит заметить, что на лицах судей возникли проблески ироничной улыбки, когда они ознакомились со всеми "злоключениями" пресловутого "дела Гаджиева", читая обо всех эпизодах эпопеи с рассмотрением жалоб, а главное о тех парадоксальных решениях, когда при рассмотрении важных судебных вопросов "Пресненская районная Фемида" руководствовалась не УК и УПК, а банальными служебными Инструкциями Следственного комитета, не имеющими силу законных актов.

Уверенность в своей правоте просматривалась в каждом слове Гаджиева.

Немногим менее получаса адвокат тщательно обосновывал каждый пункт своих претензий, ссылаясь при этом лишь на законные механизмы судебного регулирования, а не на пресловутые ведомственные Инструкции.

Хотя стоит отметить, что Гаджиев все же проанализировал те Инструкции, на основании которых ему было отказано ранее. Только вот он сделал из них совсем другие выводы. Напомним, что следствие обязано проводить проверку при поступлении любой информации о совершенном преступлении. Уже на основании этого, нельзя было игнорировать обращение Гаджиева. А о том факте, что банальная отписка вообще не является в правовом смысле отказом в возбуждении дела и вовсе говорить не приходится. Закон недвусмысленно установил – получив сообщение о преступлении, следователь выносит постановление, которое может быть либо о возбуждении уголовного дела либо об отказе в этом, чего не было сделано в нашем случае.

Ответный удар

Так, изложив все эти веские доводы суду, Гаджиев передал эстафету своему оппоненту - прокурору Тимошиной, которая все это время сидела и молча слушала адвоката.

Когда же пришла ее пора отвечать, она отделалось столь краткой речью, что все время ее выступления составило... менее полминуты.

Госпожа Тимошина в ответ на почти получасовое выступление адвоката Гаджиева заявила лишь следующее: "Я считаю постановление Пресненского суда справедливым и прошу жалобу Гаджиева отклонить".

На этом ее "пламенное" выступление было закончено. Очевидно, руководствуясь народной мудростью о том, что "краткость - сестра таланта", госпожа прокурор не стала более отнимать внимание многоуважаемых судей.

После этого выступления прокурора суд удалился на совещание, а потом вынес свой молниеносный вердикт, практически слово в слово повторяющий речь прокурора - "постановление Пресненского суда оставить без изменения, а жалобу Гаджиева оставить без удовлетворения". Вот и все... Каких-либо комментариев, естественно, никто из представителей Фемиды не сделал.

А так ли на самом деле независим наш "независимый суд"?

Так как ситуация, подобная той, которая была на предыдущем процессе, повторилась, и, явно неправомерное решение суда оставлено в силе, возникает вопрос: "А так ли уж независим наш суд, чтобы принимать справедливые решения?".

Депутат Государственной Думы Геннадий Гудков сомневается в независимости российских судов. В частности, он дал корреспонденту The Moscow Post следующий комментарий: "Я хочу обратить ваше внимание на то, что мы не должны просто говорить о независимости суда, а обязаны должным образом ее обеспечить потому, что на сегодняшний момент судебная власть зависит от исполнительной. Я считаю, что судебное сообщество должно предлагать кандидатуры председателей судов, а президент должен их утверждать, а не наоборот. Я считаю, что должна быть обеспечена кадровая независимость судей и работа квалификационных коллегий для отстранения тех судей, которые, в силу различных причин, не могут качественно исполнять свои обязанности… Я заметил, что не все судьи должным образом относятся к исполнению своих обязанностей, а некоторые их решения противоречат друг другу. К примеру, есть решение Верховного Суда, которое отменяет решения всех предыдущих инстанций относительно надбавок за так называемое "вредное производство". Вы знаете, я задавал вопрос заместителю председателя Верховного Суда, почему Верховный Суд дискредитирует судебную систему и отменяет все предыдущие решения судов, направленные в пользу пенсионеров. Я был поражен ответом. Мне сказали, что на заседании Правительства приняли решение отменить все решения, вынесенные раньше. Я считаю, что этот пример лишний раз доказывает, что Россия до сих пор не является правовым государством, так как ни в одной другой стране мира Верховный Суд не принимает решения после соответствующего заседания правительства. Напомню вам, что раньше это было только при Сталине, когда доминировал принцип политической целесообразности".

Напоследок, резюмируя диалог о российских судах, корреспондент The Moscow Post поинтересовался у депутата, какие он видит перспективы дальнейшего развития судебной системы в России в целом.

На этот вопрос господин Гудков ответил весьма иронично: "Вы знаете, я по натуре оптимист, хотя каждый хорошо информированный оптимист рискует в любой момент стать пессимистом. Но я все-таки я надеюсь, что политическая элита в скором времени осознает необходимость эффективного правосудия, которого у нас пока, к сожалению, нет…".

Постскриптум

Как можно заметить, доводы адвоката Абдулы Гаджиева во многом совпадают с позицией депутата Геннадия Гудкова и известного адвоката, сопредседателя Координационного совета движения "За Путина" Павла Астахова. Из этого следует, что эффективность работы Верховного Суда РФ, мягко говоря, не так высока, как хотелось бы. А так как Верховный Суд определяет работу судебной системы в целом, то он, а, следовательно, и его председатель лично отвечают за все недостатки российского правосудия.

В завершение статьи, хочется выразить надежду, что та долгожданная судебная реформа, о которой не раз говорили в своих речах Путин и Медведев, действительно сможет навести порядок в российской судебной системе и обеспечить всем гражданам их законное право на независимый, беспристрастный и справедливый суд.