Сначала присказка.
В недавнем Послании Федеральному Собранию президент Владимир Путин вновь напомнил чиновникам о разрушительности избыточного надзора для бизнеса: "Опросы показывают, что предприниматели пока не видят качественных подвижек в деятельности контрольных и надзорных ведомств. Все поручения на этот счёт давно и не единожды даны. Уж сколько мы говорим на этот счёт, всё сокращаем и сокращаем эти полномочия. Где-то сокращаем, они где-то опять вырастают… Прошу Правительственную комиссию по административной реформе совместно с деловыми объединениями представить до 1 июля 2016 года конкретные предложения по устранению избыточных и дублирующих функций контрольно-надзорных органов".
А теперь – сказка наяву.
С начала этого года Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор), в числе прочего регулирующая доступ на рынок промышленной экспертизы, анонсировала его очищение от недобросовестных участников. Цель, несомненно, благая и в интересах, прежде всего, добросовестных участников, в первую очередь страдающих от конкурентов-шарлатанов. Однако методы зачистки, продвигаемые регулятором, выдавят с рынка скорее честных игроков, чем нечестных.
Наиболее спорный из этих методов – перевод аттестации экспертов из действующей Единой системы оценки соответствия в систему аттестации Ростехнадзором и по новым требованиям. Самое экстравагантное из них – размещение аттестуемым в научной периодике не менее пяти авторских публикаций по промышленной безопасности.
У кого их больше – тому выше категория. Объяснение необходимости такого критерия заместителем руководителя Ростехнадзора Александром Рыбасом достойно пера автора "Истории одного города": "Мы хотим, чтобы у нас формировалось профессиональное сообщество экспертов. Конечно, всегда существует риск формализма. Люди защищают диссертации, и не всегда в опубликованных трудах содержится светоч мысли, где-то что-то перепечатано. Но, наличие публикаций – это лучше, чем их отсутствие". Чем конкретно лучше, чиновник не объясняет. Хотя по совести должен бы признать, что у абсолютного большинства экспертов нет никаких публикаций вообще. Просто потому, что не было в их профессиональной жизни, часто длинной в 20-30 лет, таких задач. Эксперт по своей сути - технарь, его миссия - оценка соответствия объекта проверки требованиям промышленной безопасности. Когда ему, не вылезающему с поля, заниматься наукой?
А даже и возжелай он соответствовать новому облику, так поздно. Времени, чтобы "отсутствие" перевести в "наличие" нет: никакого переходного периода на соответствие новым требованиям не предусмотрено. При этом сам переход на новую систему аттестации г-н Рыбас называет "волшебным временем".
Наконец, аттестовать экспертов Ростехнадзор намеревается силами одной централизованной комиссии в Москве. Это притом, что многие экспертные организации работают за тридевять земель от столицы и можно представить, во сколько им обойдутся отправки сотрудников на экзамен.
При обсуждении проекта приказа, вводящего новые квалификационные требования, на портале REGULATION.GOV.RU свои отзывы оставили 211 представителей экспертного сообщества. По данным Ростехнадзора, лишь 17 из них "приняли к сведению" предложения ведомства, а 194 их не приняли и высказались против критерия по наличию публикаций и за создание аттестационных комиссий при территориальных органах Ростехнадзора, а также за необходимость переходного периода минимум на год.
Минэкономразвития в своем заключении об оценке регулирующего воздействия на этот документ, по сути, присоединилось к мнению экспертов. Поддержали их и ряд общественных организаций и профессиональных объединений бизнеса, направив соответствующие обращения к руководству Ростехнадзора.
Но диалога не вышло. С 20 октября Ростехнадзор де-факто начал аттестовать экспертов по новым правилам. Без их соответствующего юридического оформления и невзирая на заявление Генпрокуратуры РФ о том, что они "в установленном порядке не зарегистрированы и не опубликованы" и что "в этой связи они не влекут правовых последствий и не могут служить основанием для регулирования правовых отношений". Как сообщает Генпрокуратура на своем сайте, до сих пор не утвержден ни собственно административный регламент оказания государственной услуги по аттестации экспертов в области промышленной безопасности, ни "требования к формированию и ведению реестра экспертов в области промышленной безопасности, а также перечень вопросов, предлагаемых на квалификационном экзамене".
Попросту говоря, высший надзорный орган страны за соблюдением законности объявил незаконной придуманную Ростехнадзором аттестацию экспертов промышленной безопасности. Тем не менее, первый квалификационный экзамен по новым правилам, читай незаконная акция, прошел, причем, как считают в Ростехнадзоре, успешно.
Успех такой: из более 1000 претендентов были допущены к экзамену меньше трех ста, а аттестованы в итоге только 28 человек. Первые герои "волшебного времени" одолели все три испытательных этапа: компьютерное тестирование из 200 вопросов, "сгенерированных" из 15 тысяч утвержденных чиновниками Ростехнадзора, решение ситуационных задач и собеседование с квалификационной комиссией. Поражает не столько сумма пройденных испытаний, сколько преодоление ими первого из них, физически непреодолимого.
Судите сами. Мало того, что утвержденные вопросы не дифференцированы по областям аттестации (из-за чего эксперту, специализирующемуся, например, на объектах нефтехимии, компьютер может "подбросить" на экзамене вопрос из металлургической области), так еще ответить на выбранные 200 из них надо успеть за два часа. По 36 секунд на ответ! Уложиться в такой норматив можно только, если отвечать, не читая не только предлагаемые варианты ответа, но и сам вопрос. То есть попасть в точку, что выиграть в лотерею.
Но лотерея слепа. А здесь из 28 счастливчиков, 21 эксперт являются сотрудниками ООО "Техкрандиагностика", другие представляют хоть и разные экспертные организации, но тоже входят в одно объединение - Некоммерческое партнерство "Риском". Можно, наверное, объяснить совпадение исключительным профессионализмом представителей этой действительно авторитетной структуры. И все же есть сомнения в случайности отбора.
Во-первых, часть организаций, где трудятся вновь аттестованные специалисты, перешли под эгиду НП "Риском" чуть ли не накануне аттестационной кампании. Во-вторых, с началом "волшебного времени" в "Рискоме" сменилось руководство, с приходом которого, как свидетельствуют некоторые организации, не входящие в ассоциацию, они стали получать от ее посредников предложения, от которых нельзя отказаться. В обмен на сотрудничество обещают прохождение аттестации работниками, а под сотрудничеством подразумевают переуступку блокирующей доли уставного капитала компании. Ничего личного, только бизнес.
Одновременно те же посредники берутся за заказчиков экспертных услуг – промышленников. Экспертиза – лишь часть общего режима контроля предприятий на соответствие требованиям промышленной безопасности. Но, в отличие от обязательных государственных проверок, экспертиза для владельца предприятия – процедура добровольная и оплачиваемая им из своего кармана. Когда же ему намекают, что при выборе им определенной экспертной компании будет лояльнее общий надзор, то его воля, диктуемая интересами безопасности своего предприятия, подменяется интересами получателя платы за экспертное обслуживание. А рынок, сама жизнеспособность которого зависит от отсутствия монополизма и наличия конкуренции, соответственно вырождается в подсобное хозяйство администрирующей структуры.
Так что, если поначалу экспертное сообщество недоумевало, почему Ростехнадзор не идет на диалог, почему так спешит с имплементацией им же придуманных правил аттестации, то теперь туман рассеялся. Из тумана вышел ежик, вынул ножик... на лакомый рынок промышленной экспертизы с годовым финансовым объемом не менее 25 млрд. рублей. Ежегодно у нас проводится более 350 тыс. промышленных экспертиз при средней стоимости одной в 50 тыс. рублей.
Сегодня на этом рынке действуют более 3000 организаций, где занято порядка 8500 экспертов. От их вердикта во многом зависит, будет тот или иной производственный объект эксплуатироваться или, в случае небезопасного функционирования, остановлен до выполнения соответствующих работ по результатам экспертизы. Далеко не все экспертные организации, годами выстраивавшие свой бизнес, пойдут в услужение новоявленным рейдерам. Далеко не все эксперты впишутся в новые порядки. Не из-за отсутствия знаний или опыта, а только от неспособности шустрить (ответить на 200 вопросов за 2 часа, соорудить на ровном месте 5 научных публикаций). То, что многие с рынка уйдут - к гадалке не ходить. Вопрос, смогут ли и насколько качественно освоить объем этого рынка оставшиеся на нем аффилированные с надзорным органом компании?
За деревьями надо видеть лес. За избитой фразой "излишние административные барьеры, избыточные полномочия надзорных органов" надо понимать суть момента. А суть невеселая. Эксперт вырастает не за год-два – за десятилетия. Которые он буквально проползает по прокатному стану, по домне, по крекинг-установке и т.п., чтобы не только понимать, как там все устроено, но и печенкой чувствовать, когда и почему может рвануть. Этому не учат учебники, это впитывается работой, банальным трудовым стажем. И если сегодня из-за надуманных препон из отрасли уйдут такие кадры, ни завтра, ни послепослезавтра замены им просто не будет. Со всеми вытекающими последствиями для наших заводов, строек и громадья планов.
Происходящее переформатирование рынка промышленной экспертизы - конфликт не только коммерческих интересов его субъектов. Это и их конфликт с интересами общенациональной безопасности. Не понимать этого и не принимать соответствующих мер государству просто неприемлемо.