"Совершенно секретно": Почему Владимира Потанина, автора идеи залоговых аукционов, прозвали "отцом раздербана"

Данное свидетельство одного из участников залоговых аукционов особенно примечательно, если учесть, что г-н Потанин был не только автором идеи их проведения, но и тем бизнесменом, которому удалось заполучить едва ли не самый жирный кусок госсобственности.

"Богатая" идея

Владимир Олегович Потанин известен как человек скромный, но очень целеустремленный. Собственно, это завидное качество и выдвинуло сына советского торгпреда в ряды богатейших капиталистов мира. Плюс знание чиновничьей иерархии, управлявшей денежными потоками разваливающегося государства. Так или иначе, его биография – свидетельство завидного умения делать точную ставку как на отдельных людей, так и на политические институты.

Первый шаг к миллиардному состоянию Владимир Потанин сделал в период, когда партаппарат КПСС начал конвертировать власть в деньги: он стал президентом внешнеэкономической ассоциации "Интеррос", занимавшейся экспортом сырья. Следующий этап – вхождение в состав учредителей АО "Микродин", созданного на основе МП с тем же названием, руководителем которого трудился будущий тверской губернатор Дмитрий Зеленин. А еще на этом пути были ОНЭКСИМбанк, созданный бывшими советскими внешнеторговыми объединениями взамен Внешэкономбанка, а также скандально известная "Международная финансовая компания", впоследствии обогатившая бывшего первого замминистра финансов Андрея Вавилова. Отрыв от коллег-олигархов обеспечила та самая "богатая" идея, расплачиваться за которую сегодня приходится бывшему владельцу ЮКОСа.

Итак, 1995 год. Федеральный бюджет по доходам существенно превышен за счет инфляции. 30 марта Владимир Потанин, тогда еще просто успешный бизнесмен, выступает на заседании правительства РФ с предложением образовать консорциум банков, который предоставит правительству кредиты в размере $2 млрд в обмен на пакеты акций некоторых наиболее привлекательных предприятий. Иными словами предлагает правительству взять в долг у собственных выдающихся граждан, причем под залог крупнейших предприятий.

То был старт залоговых аукционов. Причем абсурдную, с точки зрения мировой практики, инициативу, как мы видим, породил отнюдь не коллективный разум окружения Ельцина. У нее есть вполне конкретный автор. Правительству оставалось лишь определить цену вопроса. И оно в лице Альфреда Коха (Госкомимущество) и Андрея Вавилова (Минфин) ее определило. Имущество страны заложили за… 650 млн. долларов – цифра, в разы меньшая не только реальной стоимости предприятий, но даже суммы их годовой прибыли. Бизнесмены спорить не стали. В ходе двенадцати сделок государство отдало в залог коммерческим банкам контрольные пакеты таких наиболее крупных предприятий, как ЮКОС, "Сибнефть", "Норильский никель", "Сургутнефтегаз", "Лукойл" и Новолипецкий металлургический комбинат.

Основной целью "аттракциона неслыханной щедрости" официально было объявлено пополнение дефицитного федерального бюджета. Практику "залоговых аукционов" своим указом "О порядке передачи в залог акций, находящихся в федеральной собственности" от 31 августа 1995 года утвердил президент России Борис Ельцин. Перечень обреченных на приватизацию госпредприятий, чьи пакеты акций могут быть переданы под залог кредитов правительству, насчитывал 44 пункта. По уже готовому списку компаний аукционы шли как по накатанному. В течение нескольких месяцев государство лишилось контроля над своими активами в таких крупнейших нефтяных компаниях, как ЮКОС, "Сургутнефтегаз", СИДАНКО, "Сибнефть" и "Лукойл".

По мнению юристов, все эти сделки носили явно притворный характер, что в Гражданском кодексе является несомненным основанием для их отмены. Декларировалось, что под залог 12 пакетов акций бралось $650 млн. При этом Министерство финансов предварительно переводило деньги в банк залогодержателя. Это были именно те суммы, которые потом выдавались государству как бы в кредит. Сами банки были частями тех корпораций, которые и покупали у государства собственность под видом залога: в банке Менатеп проходил залоговый аукцион по ЮКОСу, в банке ОНЭКСИМ по "Норильскому никелю" и т.д. Банки переводили на счет государства деньги с другого счета, на котором их загодя поместило государство. Но и после этого вырученные средства все равно оставались в том же банке. Получается, государство кредитовало себя своими же деньгами, а в залог отдавало банкам свои пакеты акций наиболее привлекательных предприятий.

Впрочем, об этом никто особо не печалился. Кредиты были выданы правительству на три года с возможностью досрочного выкупа акций. Однако выкупать их никто не торопился. Это явно следовало из того, что в проект федерального бюджета на следующий 1996 год никакие суммы на выкуп залога не закладывались. Для потенциальных участников сделки и наблюдателей было очевидно: речь фактически идет об отчуждении госсобственности, о растянутой во времени процедуре продажи контрольных пакетов акций этих предприятий. В результате залоговых аукционов контроль над компаниями перешел к новым, частным владельцам. При этом обе стороны вполне благополучно обошли программу приватизации госсобственности.

Заводы, пароходы и немного "Норильского никеля"

Автор беспрецедентной по своему цинизму акции "разгосударствления", естественно, в стороне не остался. В ходе залоговых аукционов конца 1995 года структуры Потанина (ОНЭКСИМбанк и МФК) получили в залог государственные пакеты акций нефтяной компании ОАО "СИДАНКО" (51 процент за $130 млн, залоговый аукцион от 7 декабря 1995); РАО "Норильский никель" (38 процентов всех акций и 51 процент голосующих за $170,1 млн, 17 декабря 1995), ОАО "Новороссийское морское пароходство" (20 процентов, 13 декабря 1995), Новолипецкий металлургический комбинат (14,8 процента за $31 млн, 7 декабря 1995), а также ОАО "Северо-Западное пароходство" (25,5 процента за $6 млн).

Оформление госпредприятий в собственность банкиров прошло на рубеже 1996-97 годов, когда государство сделало вид, что не смогло вернуть им якобы от них полученные кредиты. Так пакеты акций из залогов плавно перешли в собственность своих новых владельцев. Любопытно, что в это самое время г-н Потанин уже служил первым зампредом правительства России (август 1996 – март 1997 года) и курировал весь финансово-экономический блок. Другими словами – курировал в Белом доме передачу самому себе самых крупных кусков госсобственности.

Многие из этих кусков он полностью или частично перепродал уже в 1997-98 годах, причем за суммы в разы большие. К примеру, в ноябре 1997 года Потанин продал 10 процентов "СИДАНКО" британской BP за $571 млн, то есть в 20 раз дороже, чем эти самые 10 процентов обошлись ему самому. Не говоря о том, что в 2001 году, когда цены на нефть едва пошли вверх после падения конца 90-х, оставшиеся 44 процента "СИДАНКО" "ушли" от Потанина компании ТНК Фридмана-Вексельберга-Блаватника за 1,2 млрд долларов…

Что касается "Норильского никеля", мирового монополиста по производству целого ряда драгоценных металлов, поставщика более 40 процентов объема мирового рынка металлов платиновой группы, производящего более 90 процентов никеля и 60 процентов меди в России с годовой прибылью около 1,5 млрд долларов и рентабельностью производства даже в 1992-95 годах от 85,6 до 169,8 процента (!), тот вообще достался группе Потанина за гроши – за уже упомянутые 170 (по другим данным – 180) миллионов долларов (в то время как его оборот достигал 3 миллиардов).

"Государственный" человек

Президент Ельцин своим указом назначил Потанина на пост первого зампреда правительства России 15 августа 1996 года. В связи с переходом на государеву службу тот оставил пост президента ОНЭКСИМбанка, но сосредоточил в нем 60 процентов бюджета! Вскоре первому вице- пришлось объясняться по залоговым аукционам 1995 года с тогдашним секретарем Совета безопасности Александром Лебедем. Стороны достигли соглашения о введении дополнительных обязательств для залогодержателей в случае принятия решений о продаже акций.

В сентябре 1996 года Владимир Олегович возглавил делегацию России на переговорах с Международным валютным фондом о предоставлении России кредита в 159 млн долларов. В Вашингтоне он признал нецелевое использование первого транша целевого "угольного займа" МВФ, предназначавшегося на работы по закрытию нерентабельных шахт. В октябре 1996 года Владимир Потанин заступает на пост заместителя председателя Совета при правительстве РФ по вопросам банковской деятельности, а в ноябре постановлением правительства на него возложили руководство Федеральной комиссией по обеспечению формирования доходов федерального бюджета за счет средств от приватизации.

Вице-премьер развил лихорадочную активность. Но направил ее главным образом на создание преимущественных условий для собственных бизнес-структур. ОНЭКСИМбанк получил для обслуживания счета таможни, а ряд других родственных Потанину предприятий – весьма выгодные контракты, в том числе связанные с обслуживанием долгов Ирака и Украины, а также с северным завозом и беспримерным в отечественной истории послевоенным "восстановлением чеченской экономики". В конце концов, сверхактивность его и подвела: судя по всему, он и не заметил, что посягнул на бизнес-интересы премьера Черномырдина. Что, как утверждают знающие люди, и послужило главной причиной отставки Потанина в марте 1997 года.

Однако и здесь Потанин не проиграл

28 мая 1997 года вернулся в родные пенаты – на пост президента ОНЭКСИМбанка, о котором столь неусыпно радел, будучи в правительстве. А в июле 1997 года совместно с Джорджем Соросом через кипрский офшор Mustcom приобрел еще один крупный кусок госсобственности – 25-процентный пакет акций АО "Связьинвест".

В 1998 году Потанин объединил ОНЭКСИМбанк, "Норильский никель", "СИДАНКО" и другие компании в холдинг "Интеррос", где тоже занял пост президента и председателя совета директоров. Воспользовавшись кризисом 1998 года, он не только обанкротил ОНЭКСИМбанк и первым в России объявил об отказе от выплат по еврооблигациям, но и начал поглощение энергомашиностроительных предприятий Петербурга. В конце 1998 года под потанинский контроль перешли Ленинградский металлический завод – через процедуру банкротства, "Электросила" и Завод турбинных лопаток – через другие корпоративные технологии. Летом 1999 года Потанин официально "признался" в интересе к этим предприятиям, а в феврале 2001-го включил их в свой концерн "Силовые машины".

"Друзья" по бизнесу

И ОНЭКСИМ, и МФК, и "Интеррос" Потанин создавал вместе с Михаилом Прохоровым. Но завидное бизнес-партнерство, несмотря на многолетнюю дружбу и сотрудничество, оказалось невечным. В 2007 году друзья по бизнесу официально заявили о "разводе" и разделе нажитого. Только вот о дележе по-братски речи не шло. Скорее, напоминало банальный выкуп.

К апрелю 2008 года раздел удалось завершить. Управляющая компания "Интеррос" остается у Потанина. Но обстоятельства дележа пробили брешь в годами выстраивавшейся системе обороны "Интерроса", в которую устремились жаждущие легкой добычи. Впрочем, все взоры обратились на главный приз из созвездия "Интерроса" — "Норильский никель". Строго говоря, двух претендентов партнеры приманили сами. Потанин предлагал Прохорову выкупить его 25 процентов акций в "Норникеле", для чего привлек на свою сторону Алишера Усманова, совладельца "Металлоинвеста", крупнейшего производителя железной руды и пятого по величине производителя стали в России. Усманов скупил на рынке 5 процентов акций "Норникеля", пошли разговоры о появлении нового крупнейшего металлургического холдинга Потанина-Усманова.

Однако Прохоров выбрал другого покупателя и продал акции компании "Русалу" Олега Дерипаски. Правда, полномасштабные боевые действия так и не начались. В июле 2008 года Потанин пригласил на пост гендиректора "Норникеля" Владимира Стржалковского, бывшего главу Федерального агентства по туризму и хорошего знакомого Владимира Путина, служившего в свое время в Ленинградском управлении КГБ СССР. Дерипаска в этой ситуации, как утверждают знающие люди, заручился поддержкой президента Дмитрия Медведева и своего давнего бизнес-партнера Романа Абрамовича…

Конфликт Потанина с Дерипаской был улажен через 3-4 месяца после назначения Стржалковского. Весной 2009 года все разговоры о слиянии "Норникеля" с кем бы то ни было сошли на "нет". Стржалковский быстро подтянул в компанию других людей "без опыта работы в отрасли", расставив их на ключевые посты. Ситуация с "Норильским никелем" далека от окончательного разрешения. Но уступать Потанин не собирается.

Нетрудно предположить, что куршевельская история, связанная с именем Прохорова, в свое время оказалась Владимиру Олеговичу весьма кстати. За гламурным шумом утонули серьезные дела. К слову, и сам Потанин в Куршевеле и на лазурных берегах человек не чужой, можно сказать, первооткрыватель сих заветных мест для новорусского бомонда.

В Куршевеле, к примеру, ежегодно проводится турнир "Кубок миллионеров", где в качестве одного из главных героев выступает Потанин, а организатором – Дмитрий Свищев, владелец модельного агентства Modus VivendiS и один из немногих депутатов Госдумы, владеющих шикарным Bentley. Удивительное превращение г-на Свищева в депутаты созыва 2007-2011 прямого отношения к бизнесу не имеет. Зато к "их нравам" имеет непосредственное. Потому как ни в каких особых заслугах перед обществом, кроме как в обеспечении "Кубка миллионеров" и других "высоких" тусовок антуражем из своих красавиц, г-н Свищев не замечен. А стал он депутатом от ЛДПР, как утверждают приближенные, в том числе благодаря деятельному участию бизнесмена Потанина.

Никелированная жизнь

Владимир Потанин имеет репутацию щедрого благотворителя. Сегодня он возглавляет комиссию по вопросам развития благотворительности, милосердия и волонтерства Общественной палаты.

Не первый год председательствует в попечительском совете музея "Государственный Эрмитаж". В свое время пожертвовал миллион долларов на выкуп государством "Черного квадрата" Малевича (принадлежал разорившемуся "Инкомбанку"). Как он сам говорит, "нужно, чтобы государство перестало видеть в людях, занимающихся благотворительностью, преступников, стремящихся искупить свои прошлые грехи".

Но забота о ближнем во вселенском, так сказать, масштабе, судя по всему, мешает разглядеть проблемы работников его собственных предприятий. Социальная обстановка на измученном войной олигархов "Норникеле" в последние несколько лет заметно ухудшалась. Причем всплеск проблем пришелся как раз на тот момент, когда заводом безраздельно руководил сам Потанин и его люди.

Ноябрь 2008 года в Норильске был отмечен голодовкой сопредседателя городского профсоюза "Защита" Рауфа Шакирова. Другой сопредседатель Александр Ревин назвал этот жест отчаяния протестом против преследования со стороны руководства "Норникеля", которому подвергается каждый работник, рискующий из-за ухудшения собственного положения вступать в профсоюз. По словам Александра Ревина, если рядовых работников лишают премий и выплат (составляющих до 70 процентов всей получки), то руководителей безжалостно увольняют. "Наш профсоюз, – рассказывал он, – был создан в июле 2007 года, а уже 1 августа сопредседатель норильской "Защиты" Алексей Сахаров подвергся показательному увольнению. С рудника "Октябрьский", где голодает Рауф Шакиров, был уволен еще один сопредседатель "Защиты" – бурильщик Эдуард Шелехов".

Методы потанинских менеджеров не блещут новизной. Что-то подобное можно найти в описаниях произвола фабричной администрации эпохи дикого капитализма в России конце XIX века.

Александр Ревин приводил такой пример: "Рабочий "Норильскникельремонта" отказался выполнять работу, связанную с риском для жизни, после чего был уволен. А его товарищ, ремонтник, не отказался и погиб. Вообще на комбинате "Норильский никель" действует коллективная ответственность: в случае нарушения норм охраны труда одним работником премии лишается вся смена. Из-за этого рабочие регистрируют случай травматизма как бытовой. Или такая практика. Врач больницы, где лечился пострадавший, отказывается подписывать документы, позволяющие получить у работодателя компенсацию за лечение, до тех пор пока рабочий не напишет объяснительную о том, что его травма – бытовая… "За вступающими в профсоюз, – сетовал Александр Ревин, – идет настоящая охота. Начинают с беседы в бухгалтерии – лишают работников двух-трех премий. Подаем в суд, а там нам говорят, что хозяин может делать все что угодно: хочет – платит премии, не хочет – не платит. А ведь эти "премии" – выплаты из фонда коллективного стимулирования – и составляют до 70 процентов зарплаты! В результате количество членов профсоюза на нашем предприятии сократилось со 150 до 17 членов. И несмотря на то, что их осталось так мало, всех их лишили премии, сославшись на "Моральный кодекс работника Норникеля"! Не на Трудовой кодекс, а на частный "кодекс" Потанина! Еще несколько лет назад наши владельцы составили внутренние инструкции о необходимости уничтожения профсоюзов и сейчас неукоснительно им следуют, подвергая нас настоящим репрессиям. Дошло до того, что даже интернет-сайт профсоюза был взломан, уничтожено большинство опубликованных на нем статей и документов. Кстати, из общего числа 60 тысяч работников-членов профсоюза в Норильске осталось лишь несколько сот человек…

Сопредседатель "Защиты" также отмечал, что политика администрации "Норильского никеля" сводилась к фактическому сокращению реальной заработной платы: с 2001 года она не только не росла, а даже снижалась. Факты дискриминации профсоюзных активистов дошли до Госдумы, и в ноябре 2008 года депутат Олег Шеин обратился к Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке с открытым письмом с требованием защитить работников рудника "Октябрьский".

В связи с этим вспоминается интервью Владимира Потанина итальянской газете "Ла Стампа". Рассуждая о необходимости "изменить организацию социальной защиты в стране", он заметил: "Я иногда сам удивляюсь тому, как народ терпит все издевательства власти над собой".

"Защита" Потанина

Между тем, у самого олигарха отношения с властью складывались своеобразно. Он был одним из первых, кто после ареста Михаила Ходорковского выступил в его поддержку. В 2003 году в числе группы бизнесменов подписал письмо РСПП к президенту Путину в защиту "тех граждан, кто имел мужество первым встать на путь открытого ведения бизнеса" и с просьбой разобраться в ситуации.

С другой стороны, в том же году на митинге "Единой России" Потанин вроде как публично раскаялся и призвал предпринимателей "исправлять ошибки первоначального накопления капитала".

Конечно, не он один грешит непоследовательностью. И она вполне объяснима. Российское государство в отношении своих "предприимчивых" граждан с миллиардными активами жестоко, непредсказуемо и весьма избирательно. Однажды, в 2000 году, Генпрокуратура уже предлагала Потанину возместить ущерб за незаконное получение "Норникеля" в размере 120 миллионов долларов по итогам проведения залогового аукциона, однако хода дело не получило.

В 2004 году опять поползли слухи о якобы вызове Потанина в Генпрокуратуру и возможном аресте. Промелькнули даже сообщения, будто олигарх чуть ли не инкогнито покинул страну. Причем в реальность ареста рынок поверил сразу, как проглотил бы подобную информацию в отношении любого другого российского гражданина с похожей трудовой биографией. (Тем более поднявшегося в лихие 90-е, которые не совсем литературно, но метко называют временем "всеобщего раздербана".) Генпрокуратура по горячим следам "нелепые слухи" опровергла.

Однако случись что, роман олигарха с властью, так счастливо повлиявший на его нынешнее личное благосостояние, может сыграть с ним злую шутку. Жаловаться, к примеру, в Европейский суд или другие международные инстанции цивилизованного мира отцу "аттракциона неслыханной щедрости" и бывшему вице-премьеру будет бессмысленно. По его же мысли, "залоговые аукционы" официально "разгосударствлением" не считались. И следовательно, аннулирование их результатов даже самый пристрастный арбитраж вряд ли сочтет "пересмотром итогов приватизации".