Охота на Волкова

В конце прошлого года средства массовой информации облетела сенсационная новость: органами милиции арестована преступная группа, действовавшая под крышей Министерства сельского хозяйства. Возглавлял группу начальник Управления по ветеринарному и фитосанитарному надзору по г. Москве и Московской области Алексей Волков.

По утверждению Следственного комитета при МВД РФ - а именно он ведет дело Волкова - обвиняемые в преступлении чиновники разработали хитроумный план, чтобы завладеть имуществом стоимостью 16 миллионов рублей. Объектом их "разработки" стало Заболотское охотничье хозяйство, принадлежащее Межрегиональному военно-охотничьему обществу Генерального штаба Министерства обороны России. Под надуманным предлогом у охотхозяйства изымалась долгосрочная лицензия "на пользование объектами животного мира". С помощью этого рычага Волков и другие члены "организованной преступной группы", по мнению следствия, вынудили председателя Совета Межрегионального военно-охотничьего общества Виктора Глушкова передать в безвозмездное пользование подконтрольным Волкову коммерческим организациям имущество Заболотского охотхозяйства. Стоимость этого имущества и составляет размер взятки.

Следственный комитет считает факт передачи взятки доказанным: между Глушковым и коммерческими структурами, которым передано имущество охотхозяйства, заключены соответствующие договоры. Участников сделки арестовали сразу же после подписания документов в здании Министерства сельского хозяйства.

Охота пуще убытков

Сообщение об этом в обществе встретили с нескрываемым удовлетворением: коррупция разложила власть до такой степени, что всякое действие сотрудников правоохранительных органов в борьбе с чиновничьим произволом, особенно на высших ступенях государственной власти, вызывает у граждан одобрение и поддержку.

Однако опыт последнего десятилетия заставляет весьма осторожно относиться ко всяким громким разоблачениям. Очень часто оказывается, что за шумным возбуждением уголовных дел и скандальными арестами стоят чьи-то далеко не государственные интересы.

Есть основания предполагать, что и дело Волкова – не результат борьбы с чиновничьим произволом, а как раз наоборот – желание сохранить произвол, убрав с должности человека, мешающего людям определенного толка делать бизнес на контрабандных поставках продуктов в Москву и Московскую область.

Многочисленные туристы, посещающие достопримечательности Троице-Сергиевой лавры, не подозревают, что всего в десятке километрах от Сергиевого Посада начинаются знатные охотничьи угодья. Дикие утки, куропатки, глухари, зайцы, лисы, дикие кабаны, лоси и даже, как утверждают егеря, бурые медведи обитают в здешних местах. Они влекут к себе многих мужчин, в которых все еще жив первобытный инстинкт охотника.

Угодья Заболотского охотхозяйства раскинулись на территории в 60 тыс. гектаров. Это вовсе не означает, что эта земля принадлежит охотхозяйству. На вверенной ему территории оно всего лишь подкармливает животных, ведет их перепись, следит за увеличением популяции и, конечно же, организует охоту и рыбалку.

Это пояснение крайне важно, потому что у некоторых СМИ, обратившихся к теме, видимо, с подачи следствия возникла путаница в вопросе владения землей. Она находится в федеральной, муниципальной и иной собственности. Заболотскому охотхозяйству принадлежит лишь несколько охотничьих домиков и небольшая котельная на ее базе в лесу недалеко от Сергиевого Посада.

Как и все охотничьи хозяйства, Заболотское - убыточно. Продаваемые разовые лицензии на отстрел животных и отлов рыбы не покрывают расходов, связанных с закупкой кормов, охраной угодий, приобретением и содержанием транспортных средств, выплатой зарплаты егерям… Нельзя даже сказать, что охотхозяйство сводит концы с концами. Просто охота и рыбалка по определению не могут быть источником хоть каких-нибудь доходов.

Вот как эту проблему объясняет председатель Центрального правления Ассоциации "Росохотрыболовсоюз" Эдуард Бендерский: "Если пользование животным миром, то есть возможность получать экономический эффект, ограничено установленными сроками охоты, - пишет он в своем ответе на запрос адвокатов Волкова, - то охрана и воспроизводство его ведется в течение всего года, соответственно осуществляются и затраты. Кроме того, охотхозяйство обязано осуществлять охранные мероприятия и в отношении тех животных, которые считаются редкими, находящимися под угрозой исчезновения и охота на которых строжайшим образом запрещена. Следует иметь в виду и тот фактор, - поясняет Бендерский, - что законом разрешается охотиться только в той мере, в какой не нарушается "целостность естественных сообществ, не допускается разрушение и ухудшение среды обитания животного мира".

Эксперт отмечает, что на убыточности охотничьего хозяйства сказывается хозяйственная деятельность человека, разрушающая среду обитания животных, климатические факторы, отдаленность и труднодоступность охотничьих угодий, бездорожье…

Бендерский приводит мнение зарубежных исследователей, которые так же, как и он, убеждены: охота убыточна в своей основе.

К мнению авторитетного лица адвокаты Волкова вынуждены обратиться потому, что представление об охотничьих хозяйствах, как о чрезвычайно прибыльных предприятиях – еще одно заблуждение, искажающее суть коммерческого проекта, который попытались реализовать в военно-охотничьем обществе Минобороны. Вопрос реального экономического состояния охотхозяйств – ключевой для верной оценки того, что произошло в Сергиево-Посадском районе.

Как пояснил председатель правления Московского общества охотников и рыболовов Вячеслав Кирьякулов, все охотхозяйства финансируются исключительно за счет взносов членов общества, а это вдвое меньше того, что требуется для их относительно нормальной деятельности.

Отсутствие средств приводит охотхозяйства к частым, а то и постоянным нарушениям закона о природопользовании. Самое распространенное из них – недостаточная подкормка животных.

"Халява" тоже требует счета

Сохранить существующее положение вещей - означает обречь охотхозяйства на вымирание, а, следовательно, оставить без присмотра и защиты животный мир. Единственный выход из создавшегося положения – привлечь инвесторов. Людей, которые или сами увлекаются охотой, или с пониманием относятся к проблемам охотхозяйств и готовы вкладывать в их развитие личные средства. При этом, не рассчитывая на то, что вложенные деньги хоть когда-нибудь вернутся в виде приятной прибыли. Бизнес на охоте и рыбалке, как мы уже знаем, сделать невозможно.

Волков – охотник. Причем охотник страстный. По утверждению людей, знающих его, он искренне хотел помочь Заболотскому хозяйству - даже нашел спонсора, который осенью прошлого года перечислил Межрегиональному военно-охотничьему обществу, возглавляемому Виктором Глушковым, миллион рублей. Планировалось, что в ближайшее время инвестор перечислит МВОО еще 8 млн. рублей. Манна небесная, да и только!

Но этими дармовыми деньгами можно распорядиться по-разному: можно закупить корма, отремонтировать технику, построить новые охотничьи домики, поднять зарплату егерям… А можно употребить и с личной пользой. Поэтому, чтобы подаренные деньги ушли по назначению, а их движение можно было бы отследить, принцип деятельности охотхозяйства требовал совсем иной схемы – коммерческой.

Для начальника МВОО Виктора Глушкова, в чьем ведении находилось Заболотское охотхозяйство, вопрос новой организации был, видимо, болезненным. Он никак не мог решиться на реформу, которая была жизненно необходима и которую более расторопные его коллеги уже воплощали в жизнь. Например, как это сделал председатель Совета Межрегионального военно-охотничьего общества Центральных органов Минобороны Евгений Тимофеев. У подведомственного ему Долголуговского охотхозяйства были точно такие же проблемы, как и у Заболотского. Поэтому Управление Волкова вынуждено было приостанавливать действие выданной и ему долгосрочной лицензии.

"Я понимал, - рассказывает Тимофеев, - что охотхозяйство без дополнительных инвестиций существовать не может, поэтому сказал Волкову, что буду привлекать инвестора по уже существующей в регионах и Московской области схеме для поднятия и оздоровления охотхозяйств - создания коммерческой структуры в виде ООО или клуба, получение от инвестора денежных средств".

"После этого я, - продолжает Евгений Тимофеев, - озвучил предложение на заседании Совета, который вынес решение о создании ООО "Долголуговское охотхозяйство" со стопроцентным уставным капиталом МВОО ЦО Минобороны.

По рекомендации Волкова, Глушков неоднократно обращался ко мне за консультациями по организации ООО. Я проконсультировал его по схеме, которой пользуются для оздоровления охотхозяйств через привлечение денежных инвестиций, объяснял, что надо делать".

Эта пространная цитата из протокола опроса Тимофеева, проведенного адвокатами Волкова. Она дает вполне ясное представление о ситуации, сложившейся в охотхозяйствах, о том, как шел поиск выхода из экономической безысходности и о той роли, которую в этом процессе играл начальник Управления Россельхознадзора Волков.

"Он предложил Глушкову посоветоваться со мной, Тимофеевым и Кирьякуловым, каким образом привлечь инвестиции. Я сказал Глушкову, что существует схема привлечения инвестора…". Это цитата уже из протокола опроса начальника Глушкова – председателя Центрального совета Военно-охотничьего общества Генштаба МО РФ Вячеслава Павлова.

Выходит, схема, которую, в конце концов, реализовал Глушков, была придумана совсем не Волковым и его юристами. Оказывается, ее разработали уже давно и широко применяют по всей России. Да и саму идею насчет создания ООО Глушкову подсказал тоже не Волков, а его коллеги, которые уже были знакомы с новой схемой хозяйствования.

Я хотел встретиться с Тимофеевым и Павловым, но оба от встречи с журналистом категорически отказались. Тимофеев дал понять: его разговор с адвокатом не остался без внимания правоохранительных органов и вызвал немалый гнев.

Это вполне очевидно. Показания Тимофеева и Павлова разрушают выстроенную следствием схему обвинения Волкова. Они доказывают, что создание ООО на базе Заболотского охотхозяйства - не результат преступного сговора чиновников, не придуманный ими хитроумный и коварный план личного обогащения, а продиктованная самой жизнью, причем в рамках закона, схема для вывода хозяйства из кризиса.

Кроме того, показания Тимофеева и Павлова выбивают у следствия еще один козырь: утверждение, будто бы Волков вынуждал Глушкова подписать документы о создании ООО исключительно с помощью угрозы лишить его долгосрочной лицензии. Но точно так же, как и Глушкова, Управление Россельхознадзора приостанавливало действие лицензии и у других охотничьих обществ. Причем на вполне законных основаниях. За что же приостанавливалось действие лицензии у МВОО, возглавляемого Глушковым?

"В Заболотском охотхозяйстве, - рассказывает председатель Центрального совета военно-охотничьего общества Вячеслав Павлов, - имелись нарушения в ведении деятельности: получение денежных средств за рыбалку по документам не установленного образца, несвоевременная оплата лицензий и т.д."

В переводе на понятный язык это означает следующее: возможность брать с рыбаков деньги и класть в собственный карман, нигде за них не отчитываясь. Были и другие претензии: не обеспечивались кормами животные, нарушались земельное и природоохранное законодательства. К слову сказать, все эти факты устанавливало не только Управление Россельхознадзора, но и природоохранная прокуратура Московской области.

События нет, но преступление есть?

Мы подошли к тому главному, что, по мнению следствия, и составляет основу преступления, совершенного Волковым и его сотрудниками. Схема, нарисованная в милиции, проста. Совет директоров МВОО Генштаба МО учреждает ООО "Заболотское охотхозяйство" и передает ему всю собственность охотхозяйства: домики, котельную, технику… Поскольку директором ООО назначен, как считает следствие, человек Волкова, то таким образом сам Волков и его сообщники завладели имуществом на 16 млн. рублей.

Думаю, даже не юристу заметна исключительная гипотетичность такого утверждения. Тем более что нет ни одного документа, который бы хоть как-то указывал на присвоение собственности Волковым или его сотрудниками.

Но дело даже не в этом. Ни назначенный директор ООО, ни Волков, ни кто бы то ни был еще не могут завладеть имуществом охотхозяйства, потому что оно принадлежит Межрегиональному военно-охотничьему хозяйству. МВОО, согласно договору, передало это имущество ООО во временное пользование и в любой момент может забрать его обратно.

Материалы сделки изучали эксперты трех правовых учреждений: Государственного университета – Высшая школа экономики, Московской государственной юридической академии и Института государства и права Российской академии наук. Независимо друг от друга они сделали заключение: МВОО не передало ООО "Заболотское охотхозяйство" право собственности. Оно передало сооружения исключительно во временное пользование. Как, скажем, один человек другому разрешает какое- то время пользоваться его авторучкой. В любой момент он может потребовать ее обратно. Причем, вместе с тем, что написано этой ручкой.

Выходит, в действиях Волкова и его сотрудников (а это два юриста, готовившие документы и главный госинспектор Сергиево-Посадского межрайонного отдела Россельхознадзора), говоря строгим юридическим языком, нет состава преступления. Почему же в таком случае правоохранители преследуют их? Почему с риском для собственной репутации пытаются доказать то, чего, судя по заключению экспертов, в природе не существует?

Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся к событиям двухлетней давности. В конце 2005 года начальник Управления Минсельхознадзора по г. Москве и Московской области Алексей Волков уже был арестован прокуратурой ЦАО г. Москвы. Он подозревался в покушении на получение взятки. После шестимесячного ареста Волкова вынуждены были освободить: прокуратура г. Москвы признала, что Волков не причастен к преступлению, а Тверской районный суд г. Москвы обязал Министерство финансов Российской Федерации выплатить Волкову компенсацию морального вреда, причиненного незаконным арестом. Настоящий же виновный был изобличен, признал свою вину и понес заслуженное наказание.

Этому предшествовало событие, которое более полно рисует картину, складывающуюся вокруг начальника Управления в течение последних лет. Примерно в конце августа – начале сентября 2005 года Волков из ФСБ получил информацию о том, что в аэропорт Домодедово рейсом с Камчатки должны прибыть 32 тонны красной икры, предположительно браконьерской. Волков направил в аэропорт пять сотрудников Россельхознадзора.

Рано утром, когда борт приземлился, на летном поле оказалось полтора десятка сотрудников Департамента по экономическим преступлениям МВД, примерно 20 сотрудников линейного управления внутренних дел на транспорте и несколько офицеров управления собственной безопасности МВД. Все они пытались блокировать действия чиновников Россельхознадзора.

Сотрудники ЛУВД Домодедово арестовали икру и доставили ее на подконтрольные им склады хранения в Красногорске. Происхождение половины груза было подтверждено документально, а вот вторая половина действительно оказалась браконьерской. Таинственным образом груз с охраняемого склада был похищен. Возбужденное уголовное дело по этому факту не дало никаких результатов.

Приятного аппетита!

По мнению сотрудников Россельхознадзора, с которыми я беседовал, в Москву и Московскую область ежедневно только автотранспортом поступают в среднем до двух тонн браконьерской икры. Один из наиболее практикуемых способов доставки – в багаже пассажирских рейсов. Человек, на которого оформляется багаж, может даже не подозревать о том, что за ним числится столь ценный груз.

Икорный поток резко увеличивается с началом путины. В прошлом году в одном рейсе с Камчатки обнаружили 12 тонн браконьерской икры: 10 тонн в грузовом отсеке и 2 тонны – в багаже.

Мошенники прибегают к различным ухищрениям. Например, оформляют документы на поставку, скажем, 300 килограмм икры, а под них поставляют несколько раз по 300. Управление Россельхознадзора, возглавляемое Волковым, в меру своих сил и возможностей пытается противостоять этому криминальному потоку рыбы и рыбной икры. По данным Управления, в 2006 году из нелегального оборота продукции, которая реализовывалась и перерабатывалась на предприятиях Москвы и Московской области, изъято 440 тонн икры осетровых и лососевых пород. За шесть месяцев прошлого года "добыча" Управления составила около 240 тонн. Несложно подсчитать, о каких суммах идет речь. Этого вполне достаточно для того, чтобы те, кто несут ощутимые финансовые потери, возненавидели Управление и его руководителя.

А ведь речь не только об икре. Оказывается, в московской области действуют подпольные или полуподпольные бойни. Как правило, созданные в заброшенных фермах развалившихся колхозов и совхозов, они не соответствуют санитарным нормам. Здесь применяют тот же принцип, что и при поставках икры: под легальные документы на провоз, скажем, тысячи голов кавказских овец на самом деле провозят несколько тысяч. Это еще один мощный финансовый поток, и еще одна серьезная причина, по которой контрабандисты, браконьеры и их покровители могут быть недовольными начальником Управления.

Разговоры о том, что браконьерские поставки высокодоходной продукции контролируются сотрудниками МВД разного уровня, циркулируют в обществе постоянно. Информацию об этом Волков неоднократно передавал в Управление собственной безопасности МВД, руководству транспортной милиции по Московскому региону, в Генеральную прокуратуру.

Проблемы контрабанды, браконьерства и нелегальных поставок столь серьезны, что Генеральная прокуратура в октябре прошлого года вынуждена была провести координационное совещание, на котором обсуждались меры противодействия криминалу.

В результате была сформирована рабочая группа, в задачу которой входило пресечение незаконного перемещения и реализации контрабандных и браконьерских продуктов. Ее активность очень скоро должны были почувствовать контрабандисты, браконьеры и их "крышеватели". Однако этого не случилось: Департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом МВД России парализовал работу группы. Дело в том, что в нее входили две ключевые фигуры - Волков и юрист Управления Роман Слесаренко. Их обоих арестовали.

Не раз сотрудники Управления предупреждали Волкова: в его адрес со стороны милицейских чиновников поступают завуалированные, а иногда и откровенные угрозы. Дескать, напрасно Волков разрушает сложившиеся схемы - это ему с рук не сойдет. Как видим, не сошло. Некоторые же из подчиненных Волкова, не выдержав жесткого прессинга со стороны милицейских чинов, вынуждены были уволиться. Как это сделала, например, начальник отдела по ветеринарному надзору на воздушном транспорте Людмила Смоляр и два ее заместителя.

Вот, собственно, и все, о чем хотелось рассказать. Но у этой истории есть несколько деталей, без упоминания которых картина "дела Волкова" будет неполной. Например, Волков потребовал, чтобы его допросили на "детекторе лжи". Согласитесь, на такой шаг решится далеко не каждый. На нем может НАСТАИВАТЬ лишь тот, кто уверен в своей невиновности и не боится ответить на любые вопросы.

Казалось бы, Следственный комитет должен быть заинтересован в проверке искренности показаний обвиняемого. Но он в просьбе Волкову почему-то отказал.

И еще одно. После ареста начальника Управления Россельхознадзора следователи в сопровождении группы силовиков в масках и с автоматами ночью нагрянули с обыском в дом Волкова под Сергиевым Посадом. Хотя постановление, как выяснилось, было выписано на обыск в Дубнинское охотхозяйство. Присутствовавшие в доме обратили внимание следователей на это обстоятельство, но те отмахнулись и разбрелись по участку. Им пытались возразить: не по закону это – при обыске должен присутствовать кто-то из владельцев. Но и это не смутило следствие. Тверской районный суд, рассмотревший жалобу Волкова и еще одного потерпевшего от произвола, признал действия следователей по особо важным делам Следственного комитета при МВД России Глухова Д.С. и Мурашова С.А. по производству обыска в доме без судебного решения – незаконными.

После того, как следственное действие завершилось, из помещений, в которых проводили обыск, странным образом исчезли два дорогостоящих охотничьих ножа с инкрустацией, видеоплейер, цифровой фотоаппарат, бинокли обычные, бинокль ночного виденья, ночной прицел, фонарики…

Очевидцы обыска отметили, как по-хозяйски, словно у себя дома, ни у кого не спросив разрешения, стражи порядка доставали из холодильника еду и спиртное. Аппетит у них оказался отменный!