Объевшись "фиников": "Смешарики" помахали Чернову рукой

Мультфильм "Финник" оставался лидером проката практически весь апрель. Тем не менее новая работа от создателей знаменитых "Смешариков" на поверку оказалась слабой во всех отношениях, сообщает корреспондент The Moscow Post.

24 марта в российский прокат вышел анимационный фильм "Финник" Дениса Чернова, одного из бессменных авторов "Смешариков", которые не первый год пользуются международной популярностью. История про дружбу девочки и домового примерно месяц – вплоть до своего цифрового релиза – была абсолютным лидером в российском прокате. И тем не менее нельзя сказать, что "Финник" – прорыв или даже просто удача для нашей анимации; напротив, этот мультфильм в очередной раз продемонстрировал все проблемы отечественной индустрии.

Фактически "Финник" похож на лоскутное одеяло из хорошо известных иностранных мультфильмов. Фото: kinopoisk.ru.

В сюжетном плане "Финник" предельно прост – видимо, обязывает возрастной рейтинг "6+". В неком мире, почти похожем на наш, вместе с людьми живут домовые. В интерпретации аниматоров это довольно милые и мохнатые существа, которые есть в каждом доме и невидимы для людей. Они присматривают за помещением, отчасти заботятся и о хозяевах, и о погоде в доме. Об их уязвимости известны две вещи: во-первых, если их обрить налысо, они тупеют, а во-вторых – с уничтожением дома, где живет домовой, умрет и само волшебное существо.

Собственно Финник – это домовой, который принципиально отказывается от поиска хозяев. В свое время его местечко стали сдавать в аренду, и частая смена разношерстных людей достала домового – тот начал совершенно по-карлсоновски "курощать" жильцов, так что в итоге за домом закрепилась недобрая слава, а Финник поселился в гордом и уютном одиночестве. Все меняется, когда в дом заселяется семья – родители, мечтающие сниматься на местной киностудии, и девочка-подросток Кристин, которая влюблена в детективный жанр, Шерлока Холмса и ищет свое первое настоящее дело. Разумеется, в процессе мультика и домовой преодолеет свою неприязнь к Кристин, и злодей найдется по плечу молодой расследовательницы – прямиком со съемочной площадки.

"Финник" привлекает за счет чудаковатых мохнатых героев, но все же к нему возникает слишком много вопросов, чтобы назвать работу удачной. Самая главная претензия состоит во вторичности, которая бросается в глаза всем, кто худо-бедно знаком с творчеством студии "Пиксар", ныне включенной в состав вездесущего "Диснея". Так, например, сложно не заметить, что сами домовые и сам принцип их существования очень близок к образам из "Корпорации монстров".

Место обитания Финника – явный сосед "Коралины в стране кошмаров" и творчества Тима Бертона. Главный злодей – даже визуально – и его сюжетная линия похожи на арку аналогичного персонажа в "Суперсемейке".

Эпизодический герой – режиссер, который пытается снять фильм с участием родителей героини, – как будто бы списан с персонажа знаменитого "Фильм, фильм, фильм". Эти детали можно было бы считать достойным оммажем, но только в том случае, если бы они работали соответствующе и как-то обыгрывали собственную узнаваемость. Авторы "Финника" отказываются этим заниматься – стоит отметить, что это непростая, но благодарная задача – и поэтому такие родственные связи не придают работе веса. Скорее уж наоборот – отнимают, поскольку в фундаменте не хватает оригинальности.

Портит впечатление и простецкая драматургия. Дело не только в обычных для отечественных сценаристов промахах – когда, например, экранное время тратится на бесполезных персонажей, которые не приносят ни сюжетного развития, ни развлечения. Например, авторы вводят в историю мальчика, который пытается подружиться с Кристин, но по факту это не играет никакой роли в ее эволюции – это персонаж, которого поставили в сценарий по инерции, потому что "так надо". То же касается и развития злодея, который ни с того ни с сего превращается из неумехи-уборщика в ловкого и изобретательного разрушителя.

Ощущение, что в России даже азы сценарного мастерства так до сих пор и не выучены. Но речь в данном случае не только об этом.

С одной стороны, мультфильм рассчитан на детскую аудиторию, причем – что удивительно – возрастом помладше, чем главная героиня. Но с другой, подобная сфокусированность не должна отменять параллельных слоев повествования, которые могут быть малозаметны для детей и ощутимы для взрослых.

В этом контексте "Финник" полностью проигрывает мультикам уже названных студий, которые, во-первых, всегда умели заложить двойное дно в историю, а во-вторых, научились затрагивать в детской анимации вопросы взросления. Последнее особенно хочется подчеркнуть, поскольку российская анимация страдает стереотипом "мультфильмы – это продукция для детей", из-за чего изначально теряет взрослую аудиторию, а само повествование – глубины. Неудивительно, что "Финник", видимо, в угоду предполагаемой аудитории транслирует очень плоское экзальтированное поведение, причем это касается всех персонажей поголовно. Пожалуй, даже "Смешарики", которые смотрят дети того же возраста, не грешили подобным поведением.

Мультфильм в течение месяца был лидером российского проката и собрал 422 млн рублей. Фото: kinopoisk.ru.

Говоря о нелепостях, стоит упомянуть и убогий продакт-плейсмент – пару раз сверкающий в кадре, как начищенный медный пятак. В одном из эпизодов, когда домовые изо всех сил потешаются над своим неудачливым коллегой, ему предлагают купить смирительную рубашку, поскольку его хозяин, кажется, съехал с катушек. "Да, на "Озоне" купи!" – добавляет ржущий персонаж из толпы. И тут уже не знаешь, как реагировать – то ли возмущаться, что рекламу пихают прям-таки "в лобовую", то ли грустить от того, насколько топорно и глупо это реализовано. Остается только догадываться, насколько подобная реклама адекватна запросам самого рекламодателя.

Вызывает вопросы и сама реализация – за исключением домовых (и то с оговорками), все герои выглядят буквально какими-то резиновыми и деревянными. Причина столь плачевного состояния российской трехмерной анимации, как ни странно, в выделяемых бюджетах. Как уточняет издание "Cerebro", анимационные полнометражки строят свою бизнес-модель за счет отчислений от кинопроката в России и продажи права на зарубежный прокат.

Второе для российских аниматоров, скорее, исключение из общего правила, поэтому остается только прокат, а самый высокий потолок сборов от мультиков у нас в стране – примерно 500 млн рублей. Проблема в том, что бюджеты трехмерной анимации в России только начинаются примерно от 500 млн рублей, а это еще мы не считали маркетинг, рекламу и прочие удовольствия продвижения. Вот и выходит, что урезают затраты везде, где только можно, - и выходит что-то не до конца доработанное, непричесанное и, как следствие, не особенно прибыльное. Поэтому продюсеры на это поле и не суются. К слову, сборы "Финника" на момент написания материала составили 422,8 млн рублей – и это при том, что прокатная сетка этой весной в силу понятных причин была крайне скудной, а посещаемость кинотеатров – низкой.

Парадокс в том, что озвученные проблемы не решаются из года в год. Около пяти лет назад "Кинопоиск" сделал масштабный опрос, в котором попытался сформулировать главные проблемы анимационной индустрии. Например, режиссер Сергей Меринов говорил, что у отечественной полнометражной анимации в принципе низкая визуальная культура и вкус зрителям фактически портят с детства, и в итоге низкому же вкусу потакают ежегодно.

Продюсер Сергей Сельянов, единственный добившийся большого успеха в этой сфере с работами студии "Мельница", уточнял, что притока талантливых авторов из авторской анимации в "массовую" не происходит – мол, в этом один из корней плачевной ситуации.

Дважды номинированный на "Оскар" Константин Бронзит заметил, что не только он, но и большинство его знакомых аниматоров – самоучки, которые по факту не знают, как профессионально сделать большой хороший мультфильм – в России попросту нет такой школы. Режиссер и преподаватель ВГИКа Станислав Соколов уточнил, что у нас в стране нет еще и индустриального подхода к производству подобной продукции, как нет и больших студий с полным набором специалистов для создания анимационных полнометражек. Удивительно то, что с момента разговора прошло пять лет – разве хоть что-то изменилось?