Конец эпохи "золотого" шансона

Его любили все, начиная от рядовых «бандитов» и заканчивая президентами. Про Токарева можно сказать, как любят говорить американцы self-made man - человек который сделал себя сам. Шансонье родился в 1934 году в казацкой станице на Кубани, откуда видимо пошел задор и жизнерадостность в его песнях. Настоящее имя певца Вилен.

Одной из первых «профессий» Токарева стала работа котельным машинист на судне. Позже для достижения своей главной цели на протяжении своей жизни ему придется не раз менять род занятий. Отслужив в армии, будущая звезда эстрады, поехал в Ленинград, где получил музыкальное образование.

На Токарева обратили внимание, когда он еще был студентом музыкального училища при Ленинградской филармонии. В это время он работал оркестре Анатолия Кролла, симфо-джазе Жанна Татляна, ансамбле Бориса Рычкова, аккомпанировавшем Гюли Чохели, Марку Бернесу в ленинградском мюзик-холле «Белые ночи».

Заслуженной наградой в Ленинграде стало приглашение в ансамбль «Дружба», Александра Броневицкого, тогдашнего мужа и продюсера Эдиты Пьехи. Для нее Токарев написал знаменитую песню «Дождь». Позже он был приглашен в оркестр Ленинградского Радио и Телевидения под руководством Давида Голощёкина. Однако музыкант чувствовал себя нереализованным из-за всевозможных запретов, существовавших в то время на ту или иную музыку.

Сначала уехав в Мурманск, а затем в 74-м году эмигрировав в США, Вилли Токарев по сути начал новую жизнь. В Америке музыканту приходилось работать курьером, пекарем, таксистом и даже помощником медсестры. Кстати, слова из песни «Небоскребы» - «Такси угнали я вернулся налегке», взята из личного опыта Токарева в бытность работы таксистом в Нью-Йорке. Лишь годы спустя он смог получить работу в ресторане в качестве певца. Он выступал в таких ресторанах как «Садко», «Приморский», «Одесса».

И это принесло ему славу среди русской эмиграции, в Америке которой он посвятил много песен. Как рассказала Любовь Успенская – «Я его знала еще в эмиграции, когда он работал таксистом, какие-то копейки собирал, экономил и записал альбом.

Я послушала песню его, я поняла, что он настолько талантлив, приятно было слушать — что-то новое, интересное. Потом Вилли работал у меня в ресторане. Я его пригласила к себе на работу, и он трудился очень успешно. Народ на него ходил толпами. Как-то у меня был юбилей, а он заболел и не смог приехать. Он передал мне подарок и открытку. На следующий день он спросил у меня, прочла ли я эту открытку. А я открытки обычно не читаю. И тогда я прочла. Там был стих — «Люба-Любонька».

Я говорю, давай на музыку положим. И так получилась песня». Впрочем, его слава быстро шагнула за океан. Записи с его песнями попали СССР, где крутили и переписывали на магнитофонах. В конце 80-х не иначе как с подачи КГБ, кто-пустил «утку» о том, что шансонье погиб. Однако этот миф был быстро развеян, что, наверное, и предопределило, что артист прожил еще 40 лет. Когда в страну пришла перестройка Токарев приехал в СССР с концертами.

После их оглушительного успеха многим стало понятно кто на самом деле в стране «народный» артист. В этот же период он встретил свою третью жену, Юлию старше которой он был на 43 года. Как говорил сам шансонье «Но никто не верит, думают, что мы ровесники. Я ее искал долго, думал не найду. И для меня она всегда будет «новая жена». Вилли Токарева знали все. Многие хотели с ним дружить.

Однако дружба для него всегда было слово с большой буквы. И друзей он никогда не предавал. Характерным примером служат его отношения с Вячеславом Иваньковым (Япончиком). Как рассказывал сам Токарев – «Если человек на воле, значит, у закона к нему нет претензий.

Если же он в тюрьме, в знак уважения ты можешь принести ему передачу. Так у меня было с Вячеславом Иваньковым, более известным в миру как Япончик. Когда его привезли из Америки в Матросскую Тишину на следующий же день я туда пошел. Взял фрукты, плейер с собственным диском - хотел передать песню "Слава", которую ему посвятил». Смерть Вилли Токарева стала настоящим шоком как для тех кто его знал, так и для его почитателей.

Как сказал Михаил Шуфутинский в интервью телеканалу «360» - «Я в шоке, все что я могу сказать. Человек близкий. Я считаю, что это огромная потеря для нашего жанра. Вообще для сегодняшнего мира такой очень металлической музыки и песни Юрий Токарев — самая страшная потеря, которая может быть, потому что он самый душевный человек, который только мог быть». Уход Токарева, многие уже назвали концом эпохи «золотого» шансона.