Евгений Евтушенко: стихи читал за кусок хлеба

Многие его мысли актуальны до сих пор.

Евгений Евтушенко родился 18 июля 1933 года в Сибири, на станции Зима. Отец был геологом. Поэт в советские времена был самым популярным и одним из полузапрещенных авторов. Помимо поэзии, Евгений Евтушенко пишет прозу, является кинорежиссером. В середине 90-х он уехал жить в США. Преподает в университете историю русской поэзии. Каждое лето приезжает в Россию праздновать свой день рождения, который отмечает в Политехническом музее в Москве.

– Вчера был юбилей Окуджавы, – поздоровавшись, начал Евтушенко. – Моросил дождь. Я стал замерзать, и тогда вдова Булата вынесла мне его телогрейку. Странная вещь, но от нее исходило какое-то поразительное тепло. Сколько лет его нет на свете, а он до сих пор греет.

– Вы автор крылатой фразы "Поэт в России – больше, чем поэт". Насколько эта фраза сегодня актуальна?

– Эта фраза была, есть и будет актуальна. Ведь Пушкин не был бы Пушкиным, если не сказал бы: "Я вас любил, любовь еще, быть может, в моей душе угасла не совсем". Он мог позволить как это, так и многое другое. Например, за завтраком написать крамольные стихи, посвященные императору, а к обеду пожалеть и написать что-то хвалебное. И мы его любим и принимаем таким, какой он есть, и все, что он написал, принимается так же безоговорочно.

– А в каких вы отношениях с сильными мира сего?

– Был такой случай. Вскоре после путча 1991 года ко мне подошел Ельцин и сказал: "Спасибо вам, дорогой товарищ Евтушенко". И тут же поправился: "Ой, простите, господин. Во мне еще говорит советская закалка, понимаешь". Я его успокоил: "Слово товарищ – исконно русское. Так что мы рано начали от него отказываться". Тогда Борис Николаевич повеселел и говорит: "И то верно".

– А как вы относитесь к Ельцину?

– Сложно. Он не оправдал того доверия, которое оказал ему народ. Ведь в начале 90-х за него были все. А потом пошел обвал цен. В 1998 году все вроде начало стабилизироваться. Мы стали ездить за границу, при царе так не ездили. И вдруг опять все рухнуло.

– Вы помните свои первые стихи?

– Конечно. Я написал их в четыре года, сидя на горшке:

Я проснулся рано утром

И подумал:

"Кем мне быть?"

Захотел я стать пиратом,

Корабли топить.

Меня с детства окружали стихи. Несмотря на то, что отец был геологом, он всю жизнь писал стихи. И привил мне эту любовь. Решение стать поэтом пришло неожиданно. Мы во время войны жили в Москве. Когда немцы подступали к столице, меня мама отправила в эвакуацию, в Сибирь. Я ехал на поезде четыре месяца, голодал. Пришлось побираться. На станциях, за кусок хлеба приходилось читать стихи. И во время одной из остановок, какая-то женщина, услышав меня, расплакалась и отломила половину буханки хлеба. А когда прочел еще, она отломила половину от своей оставшейся половины, а те крохи, которые у нее остались, слизывала с ладони языком. Вот тогда я понял, чем я должен заниматься в жизни.

– Многие считают, что стихи сегодня не актуальны. Это можно судить по книжным полкам в магазинах. Золотой век русской поэзии прошел?

– Он не заканчивался. Вы знаете, когда более 30 лет назад я написал поэму "Братская ГРЭС", то поехал ее читать именно в Братск. На улице собралась многотысячная толпа. И тут я почувствовал на голове что-то мокрое. Поднял голову. Ребенок крановщицы, которого она взяла с собой, пописал сверху мне на голову. Если хотите, для меня это стало каким-то символом. Потому что там стояли сотни таких же одиноких матерей, как моя героиня из поэмы. И в тот момент, когда заканчивал читать, все матери, у которых были дети, подняли их высоко на руки. Никогда в жизни у меня не было больше такого выступления. Прошло много лет, и я снова приехал на Братскую ГРЭС. Сегодня там собралась такая же толпа. Только это были дети тех, кто слушал мое выступление в те годы. Они своими силами вновь издали эту поэму. А вы говорите, что поэзия не актуальна.

– В советские годы вы были полузапрещенным автором. Согласитесь, было много возможностей уехать. И все же вы остались. А сейчас, когда можно писать все, вы переселились в Штаты. Почему?

– Ну, во-первых, я никуда не переселялся. Дело в том, что в Америке я преподаю в одном из университетов русскую поэзию. У меня много студентов, я с ними в очень теплых отношениях. Читаю им стихи. Правда, после этого бывает, что студентки в меня влюбляются. А там из-за этого могут возникнуть серьезные проблемы с законом. Но каждую зиму и лето я возвращаюсь в Россию.

– Вы много рассказали о поэзии и не слова о личной жизни…

– А что моя личная жизнь.…Три раза был женат. Со своей теперешней женой живу уже 18 лет. Кстати, это первая моя жена, которая полностью русская. Она врач по профессии. Родом из Карелии. Сейчас живет вместе со мной в Америке. К сожалению, там ей не представилась возможность работать по специальности, и она стала учителем. Родила мне двух прекрасных сыновей.

– А почему не сложилась жизнь с предыдущими супругами?

– Мне много приходилось ездить. Дома бывал редко. Но могу сказать одно: что со всеми до сих пор дружу, люблю по-прежнему. Как первую супругу Беллу Ахмадулину, так и Джа.

– ???

– Я не понимаю слово "от любви до ненависти один шаг". Если человек любит, то навсегда. Или это не любовь. Кстати, мои бывшие жены до сих пор между собой дружат.

– А что такое любовь?

– Любовь – это то чувство, которое вызывает трепет, в том числе и страсть. Про меня много всяких небылиц ходит. Говорят, что бабник. Может, в этом и есть доля правды. Но могу сказать одно: ни одной из своих жен я не изменял.

– Кстати, о Джа. У вас в советские времена не было проблем, что жена – англичанка?

– Еще как были. Меня даже в политбюро вызывали. Был такой первый секретарь ЦК Земянин. Так вот, меня к себе пригласил и начал выговаривать: "У всех нормальные жены. А тебе англичанку подавай. Не мог русскую найти". Тогда я ему ответил: "Эта англичанка – мать моих детей. И если вы сейчас передо мной не извинитесь, то я с вами никогда больше не поздороваюсь и руки не подам". Тогда он насупился. Ну, думаю, все, конец моему литературному творчеству пришел. А тот походил по кабинету, потом подходит ко мне и говорит: "Ладно, извини, погорячился".

Алексей Небоходов и наша газета выражают искренние соболезнования по поводу кончины Евгения Александровича.